«Дети пошли в большой теннис. Так что со спортом я связан». «С трибун полетели разные предметы: тапочки, флаги»

Родился в Хасавюрте. Начал занимался борьбой только в 15 лет, тренируясь у старших братьев Руслана Жабраилова и Лукмана Жабраилова. В 1983 году закончил школу № 17 Хасавюрта, позднее переехал в Махачкалу.

В 1983 году стал мастером спорта. В 1986 году в Праге, занял первое место на международном чемпионате общества «Динамо». Уже в 1989 году, выступив на чемпионате СССР, занял первое место. В том же году завоевал звание чемпиона мира, но на чемпионате Европы остался лишь третьим. В 1990 году стал вторым на чемпионате Европы и вторым на чемпионате СССР. В 1991 году вернул себе звание чемпиона СССР и наконец завоевал звание чемпиона Европы.

В 1992 году выступил на чемпионате СНГ по вольной борьбе, занял первое место и был включён в олимпийскую команду. На Летних Олимпийских играх 1992 года в Барселоне боролся в весовой категории до 82 килограммов. В его категории боролись 19 спортсменов, разделённые на две группы, в каждой из которой спортсмен выбывал после двух поражений. Оставшиеся лучшие 10 борцов (по пять из группы) разыгрывали между собой места с 1 по 10, с учётом тех баллов, которые были получены ими в предварительных схватках.

В схватках:

  • в первом круге выиграл со счётом 7-0 у Атсуси Ито (Япония), получив 3 очка;
  • во втором круге выиграл со счётом 2-1 у Ганса Гстёртнера (Германия), получив 3 очка;
  • в третьем круге выиграл со счётом 8-7 у Йозефа Лохиня (Чехия), получив 3 очка;
  • в четвёртом круге выиграл со счётом 1-0 у Ласло Дворяка (Венгрия), получив 3 очка;
  • в пятом круге не участвовал

В финальной схватке встречался с Кевином Джексоном (США) и уступив 1 балл, проиграл 1-0, став серебряным призёром Олимпиады.

Сам борец описывает своё выступление на играх:

А так поначалу все удачно складывалось для меня в Испании. Я без проблем дошел до полуфинала, выиграл и его, но в этой схватке получил травму, и вопрос о моем участии в финале встал очень серьезно. «Полетели» крестообразные связки, и врачи советовали завершить на этом турнир. Да и Руслан говорил, что не стоит продолжать: «У тебя основная борьба внизу, в ногах, ты не сможешь бороться». Но разве тогда я мог смириться с тем, что, выйдя в финал Олимпиады, откажусь от борьбы. На уколах, я все-таки вышел на схватку с американцем Кевином Джексоном. И борьбу тогда, на мой взгляд, я построил правильно: не стал активничать вначале, берег силы, так как знал, что в ином случае при моей травме до конца просто не выдержу. На последней минуте я прошел американцу в ноги и посадил его на три точки, но судьи не дали мне балл. Реакция зала меня удивила. Зрители, недовольные решением арбитров, устроили настоящую «акцию протеста» откровенно антиамериканского содержания. Эта буря бушевала минут сорок. Борьбу, естественно, остановили, а когда продолжили, мой соперник провел аналогичный моему прием, и судьи тут же без промедления засчитали ему балл. Сами американцы после схватки подходили ко мне, утешали, признавая судейские просчеты. Король Испании сказал по этому поводу: «Мне стыдно, что такая несправедливость произошла в моей стране». Но все это для меня, откровенно говоря, послужило очень слабым утешением. Хотя дома меня встречали, как чемпиона: и в Москве, и в Махачкале, и в Грозном

После олимпиады продолжал выступления за сборную Казахстана, и в 1994 году остался на чемпионате мира лишь одиннадцатым, но стал вторым на Азиатских играх. В 1995 году стал чемпионом Азии и серебряным призёром чемпионата мира.

Выступал на Олимпийских играх 1996 года в Атланте за сборную Казахстана.

  • в первом круге выиграл со счётом 4-1 у Магомеда Ибрагимова (Азербайджан), получив 4 технических балла;
  • во втором круге боролся с собственным старшим братом Лукманом Жабраиловым, выступавшим за сборную Молдавии и выиграл со счётом 10-8, получив 10 технических баллов.
  • в четвертьфинале выиграл со счётом 2-1 у Леса Гутчеса (США), получив 2 технических балла;
  • в полуфинале проиграл со счётом 3-2 Янг Хьон Мо (Южная Корея) и на утешительную схватку с Магомедом Ибрагимовым не явился, занял 6 место.

В 1997 году стал чемпионом Восточно-Азиатских игр и вскоре оставил спортивную карьеру. Награждён золотым орденом Международной ассоциации любительской борьбы (1993).

Окончил Дагестанский государственный технический университет (1991). Избирался депутатом Госсовета Дагестана, был советником президента республики Дагестан.

С 2008 года возглавляет Федеральное ГУ «Минмелиоводхоз» по Республике Дагестан. Является председателем Региональной общественной организации «Общественный совет чеченцев Дагестана».

, Дагестанская АССР , РСФСР , СССР) - советский и казахский борец вольного стиля , серебряный призёр олимпийских игр, чемпион мира и призёр чемпионата мира, чемпион и неоднократный призёр чемпионатов Европы, чемпион Азии, призёр Азиатских игр , чемпион Восточно-Азиатских игр, чемпион и призёр чемпионатов СССР, чемпион СНГ. Заслуженный мастер спорта СССР (1989) .

Энциклопедичный YouTube

  • 1 / 5

    Сам борец описывает своё выступление на играх:

    А так поначалу все удачно складывалось для меня в Испании. Я без проблем дошел до полуфинала, выиграл и его, но в этой схватке получил травму, и вопрос о моем участии в финале встал очень серьёзно. «Полетели» крестообразные связки, и врачи советовали завершить на этом турнир. Да и Руслан говорил, что не стоит продолжать: «У тебя основная борьба внизу, в ногах, ты не сможешь бороться». Но разве тогда я мог смириться с тем, что, выйдя в финал Олимпиады, откажусь от борьбы? На уколах, я все-таки вышел на схватку с американцем Кевином Джексоном. И борьбу тогда, на мой взгляд, я построил правильно: не стал активничать вначале, берёг силы, так как знал, что в ином случае при моей травме до конца просто не выдержу. На последней минуте я прошел американцу в ноги и посадил его на три точки, но судьи не дали мне балл. Реакция зала меня удивила. Зрители, недовольные решением арбитров, устроили настоящую «акцию протеста» откровенно антиамериканского содержания. Эта буря бушевала минут сорок. Борьбу, естественно, остановили, а когда продолжили, мой соперник провел аналогичный моему приём, и судьи тут же без промедления засчитали ему балл. Сами американцы после схватки подходили ко мне, утешали, признавая судейские просчёты. Король Испании сказал по этому поводу: «Мне стыдно, что такая несправедливость произошла в моей стране». Но все это для меня, откровенно говоря, послужило очень слабым утешением. Хотя дома меня встречали, как чемпиона: и в Москве, и в Махачкале, и в Грозном .

    После олимпиады продолжал выступления за сборную Казахстана , и в 1994 году остался на чемпионате мира лишь одиннадцатым, но стал вторым на Азиатских играх . В 1995 году стал чемпионом Азии и серебряным призёром чемпионата мира.

    ВСЕГДА БОРОЛСЯ ПО СИТУАЦИИ

    В свои сорок лет Эльмади Жабраилов успел побывать в народных депутатах республиканского парламента и стать членом высшего представительного органа власти Дагестана - Государственного совета. Среди прочих факторов, способствовавших его успешному вхождению в политику, не последнюю роль сыграла его блистательная спортивная карьера, принесшая ему известность и уважение среди земляков.

    - Наверное, справедливо будет начать беседу с семьи, в которой вы родились и выросли. Ведь эта семья дала Дагестану двух чемпионов мира.

    Нас было семеро детей: шестеро братьев и сестра, я был самым младшим. Жили мы в Хасавюрте. Рано потеряли отца, и самый старший из нас - Султан, которому тогда было 18 лет, - по сути, заменил нам его. Каких-то спортивных традиций в семье не было, поэтому не было и особых предпосылок, чтобы мы пошли в спорт. Все случилось по нашей собственной инициативе, по крайней мере, это касается моих старших братьев. Первым был Ризван. Он не был всерьез увлечен борьбой, но все же стал мастером спорта. За Ризваном потянулись Руслан и Лукман, для которых вольная борьба была уже чем-то действительно важным, а я, в свою очередь, взял пример с них, ведь они были для меня почти кумирами. Выбор братьев, наверное, не случаен: борьба уже тогда была очень популярна в Хасавюрте, хотя в то время она, конечно, еще не достигла пика своей популярности, потому что своих чемпионов мира в городе не было. Я пришел в вольную борьбу довольно поздно, уже когда учился в седьмом классе. По-настоящему серьезные тренировки начались еще позже, когда я окончил школу и с братьями переехал в Махачкалу. Наверное, поэтому на юношеском и юниорском уровне мне не удалось выиграть практически ничего.

    - Кто был вашим наставником в начале спортивного пути?

    У меня в Хасавюрте было несколько тренеров. Но главным учителем был, пожалуй, мой брат Руслан. Ему помогал и Лукман. Надо отметить, что большую роль в становлении братьев Жабраиловых как спортсменов сыграл Загалав Абдулбеков, у которого - в спортобществе «Динамо» - мы тренировались после переезда в Махачкалу.

    - Первые свои победы помните?

    В 1983 году я получил звание мастера спорта. Через три года добился первого международного успеха. Это случилось в Праге, где я занял первое место на динамиаде - своеобразном милицейском чемпионате мира. Еще через три года - в 1989 - я поехал на чемпионат Европу в Турцию, где стал бронзовым призером. В том же году я занял первое место на чемпионате СССР, который, кстати, проходил в Махачкале, и получил право представлять страну на чемпионате мира в швейцарском городе Мартини.

    - И стали его победителем. Этот ваш успех примечателен тем, что в течение нескольких лет до и после вашей победы никому из дагестанских вольников не удавалось добиться подобного результата.

    Действительно, после Московской Олимпиады и вплоть до середины 90-х годов в нашей республике наблюдался спад в вольной борьбе. Не скажу, что у нас не было борцов высокого уровня, но их было мало. Например, тот же Лукман входил в число сильнейших вольников Союза в категории до 82 кг. Он показывал стабильные результаты на внутренних соревнованиях, был победителем и неоднократным призером чемпионатов страны, выигрывал Тбилисский международный турнир. Мог бы проявить себя и в составе сборной СССР, но с определенного времени его перестали брать в национальную команду.

    - Почему?

    По причине личных симпатий и антипатий руководителей Федерации спортивной борьбы СССР. Они прозрачно намекали Лукману, что он должен, скажем так, отречься от Загалава Абдулбекова и в качестве тренера писать кого угодно, только не его. Дело в том, что у Загалава Абдулбековича в то время были серьезные разногласия с тренерским составом сборной СССР. Вопрос выбора для Лукмана в данном случае не стоял. Выбор был сделан заранее и без всяких сомнений: ни он, ни Руслан, ни я никогда не отреклись бы от своего наставника. Таким образом, Лукман, реально претендовавший на место в сборной, оставался за бортом крупных международных форумов. Но в конце концов он все же добился своего: стал чемпионом мира. Правда, произошло это в 1994 году, когда он выступал за сборную Молдавии. Ему тогда было 32 года.

    - В таком возрасте мало кому удавалось завоевать титул сильнейшего борца планеты.

    Его победа стала главной сенсацией чемпионата мира в Стамбуле. Причем в финале он одолел местного борца - Озтюрка, а вы, наверное, знаете, как тяжело бороться в Турции против хозяев. Организаторы чемпионата не сомневались в победе своего соотечественника и, предвкушая его триумф, пригласили стать свидетельницей этого события «железную леди» турецкой политики Тансу Челер, которая тогда занимала пост премьер-министра страны. Она откликнулась на приглашение, прилетев из Анкары в Стамбул на вертолете, который приземлился прямо у стен дворца спорта. Однако ее присутствие на финале не помогло Озтюрку. Не знаю, насколько это правда, но, говорят, обманутая в своих ожиданиях «железная леди» пришла в такую ярость, что на следующий день министр спорта Турции лишился своего портфеля.

    - Вернемся к вашей победе на чемпионате мира 1989 года. Чем вы тогда удивили своих соперников?

    Просто боролся, как мог, - и все. Никаких тактических ухищрений, никаких «коронок» на все случаи у меня не было. Я всегда боролся по ситуации. Когда борец настраивается на какой-то один коронный прием, а этот прием по ходу встречи не получается - борец ломается. Хотя, если говорить об особенностях стиля, то я часто использовал проходы в ноги. Им меня научил Руслан. Лукман же научил бороться в захватах, применять броски. Он, к слову, нередко выступал и по греко-римской борьбе и обладал разноплановой техникой. Так что благодаря братьям я получил разностороннее «борцовское образование».

    - А как вы тогда, в свои 24 года, воспринимали чемпионат мира? С какой мыслью ехали на эти состязания?

    Признаюсь, посещала меня одна страшная мысль перед чемпионатом, мысль, которая мучит, наверное, всех дагестанских спортсменов: «Как я посмотрю в глаза родственникам и друзьям, если не стану первым?!!».

    - Вам такое пришлось пережить после Олимпиады в Барселоне в 1992 году?

    А так поначалу все удачно складывалось для меня в Испании? Я без проблем дошел до полуфинала, выиграл и его, но в этой схватке получил травму, и вопрос о моем участии в финале встал очень серьезно. «Полетели» крестообразные связки, и врачи советовали завершить на этом турнир. Да и Руслан говорил, что не стоит продолжать: «У тебя основная борьба внизу, в ногах, ты не сможешь бороться». Но разве тогда я мог смириться с тем, что, выйдя в финал Олимпиады, откажусь от борьбы. На уколах, я все-таки вышел на схватку с американцем Кевином Джексоном. И борьбу тогда, на мой взгляд, я построил правильно: не стал активничать вначале, берег силы, так как знал, что в ином случае при моей травме до конца просто не выдержу. На последней минуте я прошел американцу в ноги и посадил его на три точки, но судьи не дали мне балл. Реакция зала меня удивила. Зрители, недовольные решением арбитров, устроили настоящую «акцию протеста» откровенно антиамериканского содержания. Эта буря бушевала минут сорок. Борьбу, естественно, остановили, а когда продолжили, мой соперник провел аналогичный моему прием, и судьи тут же без промедления засчитали ему балл. Сами американцы после схватки подходили ко мне, утешали, признавая судейские просчеты. Король Испании сказал по этому поводу: «Мне стыдно, что такая несправедливость произошла в моей стране». Но все это для меня, откровенно говоря, послужило очень слабым утешением. Хотя дома меня встречали, как чемпиона: и в Москве, и в Махачкале, и в Грозном.

    - Раз уж речь зашла о том, как встречают спортсменов, хочу заметить, что сегодня победителям оказывают дома такие почести, какие борцам вашего поколения и не снились.

    Соглашусь, если иметь в виду денежное вознаграждение, какие-то подарки. Наверное, это потому, что нынешний спорт стал очень коммерческим, чего не было во времена СССР. Я думаю, что, хотим мы этого или не хотим, это явление будет идти по нарастающей, и спорт будет коммерциализироваться все больше. Хорошо, по крайней мере, что труд борца сегодня адекватно вознаграждается. Если же говорить о реакции земляков на мои успехи, то мне грех жаловаться. После чемпионата мира в Швейцарии и Олимпиады в Испании двери нашего дома в Хасавюрте не закрывались в течение многих дней. С утра до вечера приходили знакомые и незнакомые люди, чтобы поздравить меня, выразить свое уважение. В нашем городе и сегодня восторженно встречают чемпионов, а представьте, какой ажиотаж царил тогда, ведь до меня в Хасавюрте не было чемпионов мира и призеров Олимпийских игр.

    - После Барселоны вы выступали за Казахстан, хотя находились в том возрасте, когда вполне могли побороться за место в сборной России. Что предопределило этот ваш выбор?

    Разногласия с тренерами российской сборной. Не знаю, как сложилась бы моя дальнейшая карьера, останься я в России, но о своем решении выступать за Казахстан никогда не жалел. Кстати, эта страна тоже мне близка, ведь там жили мои родители, там родились мои старшие братья. Правда, поначалу мне не понравилась обстановка в казахской сборной. Местные и приезжие борцы чего-то там не поделили, и возникла конфликтная ситуация. Мне удалось примирить стороны, и в команде это оценили, избрав меня капитаном. Свои лидерские качества надо было подтверждать и на ковре, что, думаю, мне тоже удалось. Казахстану я принес медали многих престижных соревнований, становился чемпионом азиатского континента, вторым призером чемпионата мира. За показанные результаты мне подарили автомашину, выделили квартиру. Это, конечно, не те вознаграждения, которые сегодня получают спортсмены, но по тем времена это были хорошие стимулы.

    - Что вас заставило заняться политикой?

    В политику я пришел ради решения вопроса скорейшего восстановления Ауховского района Дагестана, в котором в свое время - до насильственного выселения в 1944 году - проживали чеченцы-аккинцы. Я горжусь тем, что на все свои должности я избирался, и никто меня не назначал.

    - Что бы вы посоветовали тем спортсменам, кто планирует стать политиком?

    Оставаться достойными звания спортсмена. Настоящий спортсмен, в моем понимании, - сильный и благородный человек, который всегда придет на помощь своему народу. Говоря о себе, я старался все эти годы соответствовать этим высоким словам. Не мне судить, насколько у меня получается, но себя мне не в чем упрекнуть. Но это не значит, что я доволен собой. Как раз-таки наоборот. Я не удовлетворен результатами своей работы, ведь проблема восстановления Ауховского района - то, из-за чего я, собственно, занялся политикой, - не решена. На то есть, конечно, и объективные причины, но это мало утешает.

    - Благодаря вам ваши дети растут в семье со спортивными традициями. Кто-нибудь из них пошел по вашим стопам?

    У меня две дочки и сын. Одна из девочек занимается большим теннисом. Это, я бы сказал, женственный вид спорта, поэтому ее увлечение мне симпатично. Тем более, что относится она к тренировкам довольно серьезно. Боюсь только, отсутствие крытых кортов у нас в Дагестане станет нешуточным препятствием для ее карьеры. Что касается сына, то он еще маловат для какого бы то ни было вида спорта. Подрастет - увидим.

    Эльмади Жабраилов родился 6 сентября 1965 года в Хасавюрте. Чемпион и вице-чемпион мира, серебряный призер Олимпийских игр, обладатель золотой, серебряной и бронзовой медалей чемпионатов Европы, победитель Игр доброй воли, чемпион Азии и Восточноазиатских игр, второй призер Азиатских игр, победитель и бронзовый призер Спартакиады народов СССР, победитель и дважды серебряный призер чемпионатов СССР, чемпион СНГ. Боролся в категории до 82 кг. Выступал за сборные команды СССР, СНГ и Казахстана.

    Дата рождения Спортивная карьера Тренеры
    • Р. Жабраилов.
    Рост Вес

    Эльма́ди Зайнайди́евич Жабраи́лов (род. 6 сентября (19650906 ) , Хасавюрт , Дагестанская АССР , РСФСР , СССР) - советский и казахский борец вольного стиля , серебряный призёр олимпийских игр, чемпион мира и призёр чемпионата мира, чемпион и неоднократный призёр чемпионатов Европы, чемпион Азии, призёр Азиатских игр , чемпион Восточно-Азиатских игр, чемпион и призёр чемпионатов СССР, чемпион СНГ. Заслуженный мастер спорта СССР (1989) .

    Биография

    Сам борец описывает своё выступление на играх:

    А так поначалу все удачно складывалось для меня в Испании. Я без проблем дошел до полуфинала, выиграл и его, но в этой схватке получил травму, и вопрос о моем участии в финале встал очень серьёзно. «Полетели» крестообразные связки, и врачи советовали завершить на этом турнир. Да и Руслан говорил, что не стоит продолжать: «У тебя основная борьба внизу, в ногах, ты не сможешь бороться». Но разве тогда я мог смириться с тем, что, выйдя в финал Олимпиады, откажусь от борьбы? На уколах, я все-таки вышел на схватку с американцем Кевином Джексоном. И борьбу тогда, на мой взгляд, я построил правильно: не стал активничать вначале, берёг силы, так как знал, что в ином случае при моей травме до конца просто не выдержу. На последней минуте я прошел американцу в ноги и посадил его на три точки, но судьи не дали мне балл. Реакция зала меня удивила. Зрители, недовольные решением арбитров, устроили настоящую «акцию протеста» откровенно антиамериканского содержания. Эта буря бушевала минут сорок. Борьбу, естественно, остановили, а когда продолжили, мой соперник провел аналогичный моему приём, и судьи тут же без промедления засчитали ему балл. Сами американцы после схватки подходили ко мне, утешали, признавая судейские просчёты. Король Испании сказал по этому поводу: «Мне стыдно, что такая несправедливость произошла в моей стране». Но все это для меня, откровенно говоря, послужило очень слабым утешением. Хотя дома меня встречали, как чемпиона: и в Москве, и в Махачкале, и в Грозном .

    После олимпиады продолжал выступления за сборную Казахстана , и в 1994 году остался на чемпионате мира лишь одиннадцатым, но стал вторым на Азиатских играх . В 1995 году стал чемпионом Азии и серебряным призёром чемпионата мира.

    • в первом круге выиграл со счётом 4-1 у Магомеда Ибрагимова (Азербайджан), получив 4 технических балла;
    • во втором круге боролся с собственным старшим братом Лукманом Жабраиловым , выступавшим за сборную Молдавии и выиграл со счётом 10-8, получив 10 технических баллов.
    • в четвертьфинале выиграл со счётом 2-1 у Леса Гутчеса (США), получив 2 технических балла;
    • в полуфинале проиграл со счётом 3-2 Янг Хьон Мо (Южная Корея) и на утешительную схватку с Магомедом Ибрагимовым не явился, занял 6 место.

    В 1997 году стал чемпионом Восточно-Азиатских игр и вскоре оставил спортивную карьеру. Награждён золотым орденом Международной ассоциации любительской борьбы (1993).

    Выступления на чемпионатах СССР

    Напишите отзыв о статье "Жабраилов, Эльмади Зайнайдиевич"

    Примечания

    Литература

    • С-А. М. Аслаханов, Х. Х. Хизриев. Физическая культура и спорт Чечни: истоки и современность. - Москва: «Перо», 2015. - С. 141-142. - 240 с. - ISBN 978-500086-997-0 .

    Отрывок, характеризующий Жабраилов, Эльмади Зайнайдиевич

    Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
    Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
    Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
    – Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
    Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
    За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
    – Народ все еще надеется увидать ваше величество.
    Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
    – Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
    Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
    – Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
    Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.

    15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
    Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
    Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
    Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
    Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
    Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.