2.13. Фарс с возведением на трон Челяднина и хана Симеона Библия подчеркивает, что арестованного Самсона приводят к филистимлянам в разгар их веселья, дабы ПОЗАБАВИТЬ присутствующих: «Владельцы Филистимские собрались, чтобы принести ВЕЛИКУЮ ЖЕРТВУ Дагону, богу своему, и

ИНЦИТАТ — одна из лошадей, ставшая, благодаря своему хозяину, всемирно известной; испанский скакун римского императора Гая Цезаря Августа Германика, более известного под именем Калигула. Это был светло-серый испанский конь, названный Порцеллиусом, что означает «поросенок». Жеребец легко выигрывал скачки за «зеленых», болельщиком которых был император. Красивый, статный, быстрый, очень скоро он был переименован Калигулой в Инцитата (лат. Incitatus быстроногий).

Инцитат смог завоевать любовь одного из самых кровавых правителей Рима. Алчный, порочный, жестокий человек, наслаждающийся кровавыми расправами и считавший себя богом, осыпал его почестями и дарами. Подтверждение этому можно найти в книгах его современников и историков, например, «Жизнь 12 цезарей» Светония.


Императорские блага для любимца:

1. Конюшня для него была сделана из мрамора, ясли из слоновой кости, а поилка из золота. Одевали скакуна в пурпурные покрывала, отделанные жемчужинами.
2. Позднее у Инцитата появился собственный дворец с прислугой.
3. Конь состоял в официальном браке с кобылой Пенелопой.
4. За нарушение покоя скакуна полагалась казнь.
5. На празднествах рабыни императора и даже его жена должны были танцевать перед Инцетатом, а подданные поднимать кубки за его здоровье.
6. Коню позволялось присутствовать в трапезной императора, где ему подавали самые вкусные блюда и подносили хмельные напитки.

Эти причуды Калигулы удивляли людей, но император на этом не остановился:

1. Он сначала сделал лошадь гражданином Рима, потом ввел в Сенат. По мнению консула и историка Диона Кассия, если бы Гай Цезарь Август Германик не был убит, то через некоторое время конь бы мог стать консулом. Об этом же упоминает Светоний.
2. После провозглашения себя богом император назначил Инцетата, всех бывших консулов и несколько почетных граждан своими жрецами. За эту должность люди должны были заплатить очень крупную сумму (8 миллионов сестерциев). Чтобы конь наравне с другими сдал деньги в казну, всех лошадей обложили данью, которая должна была собираться ежегодно. В случае неуплаты хозяином денег животное отправляли на живодерню.
3. В конце концов, любимый конь императора был объявлен воплощением всех богов. Теперь люди были обязаны ему поклоняться, неустанно славить и восхвалять. Для этого даже в присягу были внесены слова: «ради благополучия и удачи Инцитата».

Жизнь после смерти хозяина

Лишившись после смерти Калигулы всех привилегий и даров, Инциат жил в обычной конюшне, но продолжал называться сенатором, так как по римским законам члены Сената не могли быть исключены до окончания срока, на который выбирались или назначались. К тому же его не разлучили с Пенелопой, посчитав это жестоким и несправедливым по отношению к животному.

Император Клавдий, чтобы исключить Инцитата из состава сенаторов, урежет ему выплаты до ежедневного рациона кавалерийской лошади, уволит конюхов. Следовательно, он не сможет пройти финансовый ценз для перевыборов. Разобравшись с этой непростой ситуацией, новый император с иронией скажет, что это был единственный сенатор, который не давал глупых советов, никого не убил и не развязал ни одной войны.

Отношение к императору историков в разные эпохи

Калигулу считали сумасшедшим за нечеловеческую жестокость, порочную связь с сестрой, излишнюю вседозволенность, но такое отношение к коню только укрепляло мнение современников и более поздних историков, описывавших период его правления, в правильности такого мнения. В настоящее время большинство ученых поддерживает мнение об этом императоре как о психически ненормальном человеке, но существует и другое отношение к этому вопросу.

Энтони Баррет английский историк считает, что Калигула при помощи скакуна высмеивал сенаторов и консулов, демонстрировал свою власть, но сумасшедшим не был.

Современное значение слова «инцитат»

Само слово «инцитат» из собственного имени стало нарицательным. Теперь оно употребляется в значении «пример самодурства, своевластия, которое исполняется, несмотря на полную абсурдность приказов; назначение на должность совершенно не подходящего человека».

Употребление в литературе

Образ любимого коня Калигулы использовался в русской поэзии. Одним из первых к нему обратился Г. Р. Державин в оде «Вельможа», также очень известно стихотворение Владимира Высоцского «Мы древние, испытанные кони…», которое задумывалось как поэма о лошадях.

Ох уж эта волшебная сила искусства! Стоило написать о политически-подкованных и , как тема пошла в народ - галковский написал как англичане спасли собачку Романовых , кто-то из националистической тусовки тоже стал писать о звершуках (жаль я потерял ссылку!). В общем тема животных в политике заняла заслуженное место в поп-культуре - можно надеяться на долгоиграющие последствия.

С другой стороны тут произошло историческое событие - нога жж юзера впервые ступила в лоно Сената Российской Федерации .

В связи со столь примечательным событием невозможно не вспомнить зверушку, с которой по совести и стоило начать тему политических животных - любимый конь римского императора Калигулы по кличке Инцитат однажды ставший римским сенатором.

Обычно Инцитата подают как символ своевластия правителя; сумасшедших приказов, которые, тем не менее, приводятся в исполнение; назначения на должность человека, совсем не подходящего для неё по всем параметрам. А Калигулу соответственно преподносят как слабоумного, введшего коня в сенат просто из-за собственного сумасшествия.

Возможно я вас удивлю, но любой политик - слабоумный псих. Достаточно заглянуть в первую попавшуюся газету, на карикатуру да или просто пройтись по жж. Есть и определенные сайты вроде компромат.ру или лукмор, где вообще нет ни одного положительного персонажа. Хуже ситуация только когда какого-нибудь политика свергают и его место занимают оппоненты, у них тут же начинается настоящий литературный процесс черного пиара. Свергнутый правитель быстро превращается в тирана, вонючку и вообще исчадье ада от которого несло серой. Новыми властями пишутся десятки и сотни книг и монографий где подробно расписываются все зверства, и непотребства "старого режима". Ведь проигравшего нет, он ничего не может ответить, по этому врать можно без оглядки - "отсутствующий всегда не прав". По этому в любом политическом вопросе смотрите не что пишут, а кто и когда это сказал - потом уже можно смотреть на факты.

Степень гротеска обычно прямо пропорциональна вменяемости и уму обслуживаемого объекта. Посмотрите на людовика Короля-Солнце, Гитлера или Николая Второго - в массовой культуре это олицетворение зла, безумия и низости. Хотя если посмотреть на их биографию это чуть ли не святые люди.

И наоборот ничтожества и предатели равносильно своей подлости и ничтожности предстают на бумаге рыцарями без упрека и изъяна. Сложно найти что-нибудь плохое о Сталине, Путине или Пол-Поте, ведь как безвольная марионетка может быть плохой? Это невозможно по определению.

По этому такие заходы про николая-кровавого, "после нас хоть потоп" и "нет хлеба - ешьте пирожные" обычно рушатся под весом собственных доказательств. Вроде пишут про какого-то психа Калигулу, фильмы снимают про психопата но при этом говорят, что он управлял всей римской империей и успешно боролся с заговорами, вел победоносные войны, проводил масштабные реформы и в общем вел тонкую политическую игру в кишащем интригами Риме. Какой же это психопат, если он способен к искушенному стратегическому планированию?

Соответственно и его "безумное" глумление над сенатом было образцовым. Неискушенный в политике человек, может думать, что компромат или глумление нужно проводить максимально сильным и быстрым ударом - рассказать такую правду, что бы было не отмазаться. Но на практике гораздо эффективнее оказывается "непубликация" компромата, или медленное, постепенное, миллиметр за миллиметром издевательство, когда компромат публикуется по слову, по строчке, абзацу и удовольствие растягивается на сколько это возможно. Такая медленная гильотина гораздо чувствительнее для врага. Как одна только угроза страшнее действия.

"Лошадь Калигулы", картина Сальвадора Дали.

Обслужил Калигула убогих сенаторов по первому разряду. Для начала скажу что коня звали «Порцеллиус» (Поросёнок), но Калигула решил, что это недостаточно красиво и по этому коня посетила небывалая удача - он стал постоянно выигрывать на скачках, за что и был жалован именем Инцитат (быстроногий, борзой). Выступал в гонках за партию «зелёных» (за которую болел император). Удача была так велика, что на кануне скачек рядом со стойлом Инцитата было запрещено шуметь под страхом смерти, и по этому поводу случались казни.

Кстати, обычно историки Рима крайне мало внимания уделяют римским циркам, точнее уделяют но косвенно. Мол были цирки, но лишь в качестве развлечения для черни, позволяющего забыть о политике в рамках нацпроекта "Хлеба и Зрелищ". Но как вы легко можете видеть такого не происходит даже в современных гигантских государствах с религией футбола, а уж в городах-полисах античности, где все друг друга знали, видели все на сквозь и было регламентировано кому какой длинны тунику носить... Цирк в Риме, в отличии от Сената играл первостепенную роль. Двухпалатного парламента с фиктивной нижней палатой еще не было, да и не могло быть в полисе, его функции выполнял его величество Цирк. По этому все страсти кипели на стадионах - все общество было разделено на несколько "футбольных команд" и именно вокруг них бурлила вся культурная и политическая жизнь. Основным видом спорта был не футбол как сейчас, а больше похожие по формату на всеобщее голосование гонки на колесницах.

Поставка лошадей и возниц первоначально исходила от государства и сдавалась магистратами на откуп. Чем дальше, тем крупнее становились приплаты магистратов, дело же поставки организовалось в два больших предприятия, может быть, субсидируемые правительством. Предприятия эти содержали конюшни, лошадей, персонал возниц, школы для возниц, выезжали лошадей и т. п. Техническое имя этих предприятий было factio; главный заведующий носил имя dommus factionis. Различались factiones между собою цветами.

Две компании республиканского времени одевали своих наездников одна в белое, другая в красное, и носили поэтому имя: одна - russata, другая - albata. В императорское, вероятно, время к этим двум присоединились синие и зелёные (лат. factiones veneta и prasina); временно при Домициане имелись ещё золотые и пурпуровые (лат. purpureus pannus и auratus pannus). Из этих партий видную роль играли в императорское время только синие и зелёные; около них сосредоточился весь интерес посетителей Цирка. Интерес к лошадям, к возницам, азарт ставок - все это, раздуваемое участием высших слоев общества вплоть до императора, повело к тому, что интересы Цирка были насущнейшими и живейшими интересами Рима.

Интерес сосредоточивался на постоянных носителях тех или других преимуществ - компаниях, поставщиках лошадей и возниц, - и раздувался самими компаниями; зритель привыкал усваивать себе интересы компании, и, таким образом, получилось страстное участие в судьбе не лошади или возницы, а партии. Страстность доходила до схваток и битв; влиятельные люди одной партии старались повредить другой; сами императоры проводили немало времени в конюшнях любимой партии и мощью своей власти поддерживали её в ущерб другой. С падением культурности страстность достигает своего апогея на ипподроме Константинополя. Пристрастие к партиям поддерживало интерес к носителям славы партии - возницам и лошадям, особенно к возницам, так как от их ловкости всего более зависела победа.

Большой интерес возбуждали и лошади. Все знали знаменитых левых пристяжных (лат. funales), побеждавших по сотне раз. Испания, Африка, Италия, Греция, Каппадокия конкурировали высотою крови и скаковых качеств своих конских заводов. Потребление и спрос на лошадей были громадны; конские заводы, очевидно, давали крупным заводчикам хорошие доходы. Особенно крупные предприятия этого рода создали чудные пастбища Африки; немало сохранилось мозаик, свидетельствующих о любви к лошадям, интересе к ним и распространённости коннозаводства в этой римской провинции. Каждая лошадь имела своё имя и свою генеалогию; сотни имен переданы нам разнообразными памятниками, от мозаик и до свинцовых входных билетов-тессер. Лошади-победители на пути в свои конюшни справляли настоящие триумфы.

Таковы были элементы, из которых слагалась цирковая жизнь. Одинаково страстно жили этой жизнью и Рим, и провинции. Антиохия или Лион не уступали в этом отношении Карфагену и Коринфу. Могли не знать в Риме, чем кончилась война с германцами или парфянами, но всякий знал, кто победил в последний цирковый день - синие или зелёные.

Согласитесь, современная историческая наука совершает просто преступление перед историей считая римский цирк малоинтересным развлекательным элементом. Я бы даже сказал, что это большая ошибка, чем невнимание к карибскому морю пиратских времен, где первые этапы истории античной цивилизации детально повторились в средние века.

Не случайно Инцитат сначала стал ключевой фигурой на Арене цирковой, а затем стал ходить конем на административном поле, планомерно двигаясь в "сенаторское стойло" - стал гражданином Рима и разбогател до предела, необходимого для имущественного ценза прохождения в сенат:

Подобно Тиберию, у которого был любимый дракон, Калигула завел себе любимца коня. Раньше его звали Порцелл (что значит "Поросенок"), но Калигула решил, что это имя недостаточно красиво, и переименовал коня в Инцитата - "Быстроногого". Инцитат всегда приходил на бегах первым, и Калигула так его обожал, что сделал сперва гражданином Рима, затем сенатором и наконец занес в списки кандидатов на пост консула. Инцитат получил собственный дом и слуг, у него была мраморная спальня, где лежал большой соломенный тюфяк, менявшийся каждый день, стояла кормушка из слоновой кости и золотое ведро для питья, а на стенах висели картины известных художников. Всякий раз, что Инцитат выигрывал гонки, его приглашали вместе с нами к обеду, но он предпочитал чашу ячменного пива рыбе и мясу, которыми всегда потчевал его Калигула. Мы должны были раз двадцать пить за его здоровье.

Если вам показалось, что это вершина глумления над сенторами (мысленно представляйте себе сенат РФ), то готовьте попкорн - речь об античности, там люди входили в тонкости, и золотой дворец был только началом.

После того, как Калигула объявил себя богом, ему понадобились жрецы. Верховным жрецом для себя он являлся сам, а подчинёнными жрецами стали Клавдий, Цезония, Вителлий, Ганимед, 14 экс-консулов и, разумеется, Инцитат. За должность каждому требовалось заплатить 8 000 000 сестерциев. Чтобы конь смог собрать нужные средства, от его имени все лошади Италии были обложены ежегодной данью.

Наконец, он объявил своего коня «воплощением всех богов» и приказал его почитать. К обычной форме государственной присяги добавилось «ради благополучия и удачи Инцитата».

Хотя впрочем и сенат не остался в долгу, вскоре после избрания Инцитата сенатором заговорщики убивают Калигулу, но коня тронуть не могут, т.к. изгнание одного из членов сената палка о двух концах и опасный прецедент.

После убийства императора в защиту Инцитата было сказано, что он, в отличие от прочих сенаторов, никого не убил и не дал императору ни одного дурного совета. Сенаторы также столкнулись с проблемой: по римским законам до окончания срока полномочий никого из сената, даже коня, выгнать было нельзя. Но выход был найден.

Император Клавдий вспоминает о мероприятиях, которые были им сделаны после гибели Калигулы и захвата власти:
""Другой ведущий сенатор, разжалованный мной, был конь Калигулы Инцитат, которому через три года предстояло сделаться консулом. Я написал сенату, что у меня нет никаких претензий к личной морали этого сенатора или к его способности выполнять те задачи, которые до сего времени вменялись ему в обязанность, но у него больше нет необходимого финансового ценза. Я урезал дотацию, дарованную ему Калигулой, до ежедневного рациона кавалерийской лошади, уволил его конюхов и поместил его в обыкновенную конюшню, где ясли были из дерева, а не из слоновой кости, а стены были побелены, а не украшены фресками. Однако я не разлучил его с женой, кобылой Пенелопой, это было бы несправедливо.""

Стоит упомянуть, что и само имя Калигула это псевдоним. В детстве Гай постоянно проживал вместе с родителями в военных лагерях. Ходил в солдатской одежде, носил солдатский псевдоним. Да и в остальной жизни император радел за народ, был большим аскетом и любимцем солдат:

Прозвищем "Калигула" ("Сапожок") он обязан лагерной шутке, потому что подрастал он среди воинов, в одежде рядового солдата. А какую привязанность и любовь войска снискало ему подобное воспитание, это лучше всего стало видно, когда он одним своим видом несомненно успокоил солдат, возмутившихся после смерти Августа и уже готовых на всякое безумие.

Не менее круто смотрятся и остальные его имена: Castorum Filius («Сын лагеря») и Pater Exercituum («Отец войска»). По этому я предлагаю подвести некоторый итог, и в эпоху гиперинформационного общества сменить полярность одного политического термина.

Давайте видеть в легендарном Инцитате символ искусного глумления над узурпировавшими власть тиранами и невеждами. Именно он как никогда нужен нашему времени и нашей стране.

Так поиграл в слова Державин,
Негодованием объят.
А мне сдаётся (виноват!),
Что тем Калигула и славен,
Что вздумал лошадь, говорят,
Послать присутствовать в сенат.
Я помню: в юности пленяла
Его ирония меня;
И мысль моя живописала
В стенах священных трибунала,
Среди сановников, коня.
Что ж, разве там он был некстати?
По мне - в парадном чепраке
Зачем не быть коню в сенате,
Когда сидеть бы людям знати
Уместней в конном деннике?
Что ж, разве звук весёлый ржанья
Был для империи вредней
И раболепного молчанья,
И лестью дышащих речей?
Что ж, разве конь красивой мордой
Не затмевал ничтожных лиц
И не срамил осанкой гордой
Людей, привыкших падать ниц?..
Я и теперь того же мненья,
Что вряд ли где встречалось нам
Такое к трусам и к рабам
Великолепное презренье.

Правителя; сумасшедших приказов, которые, тем не менее, приводятся в исполнение; назначения на должность человека, совсем не подходящего для неё по всем параметрам.

Биография коня

Конь происходил из Испании и был светло-серой масти . Большинство информации о нём почерпнуто из античных исторических анекдотов, а не из солидных документов. Но несомненно, что в списке безумий Калигулы его конь стоял не на последнем месте.

Роскошная жизнь

Оценка

Некоторые современные историки ставят под вопрос негативность портрета Калигулы. В частности, Энтони Баррет в «Caligula: The Corruption of Power» (Yale, 1990) утверждает, что Калигула использовал коня как средство разозлить и высмеять сенат, а не потому, что был сумасшедшим. Они предположили, что римские историки позднего периода, которые донесли нам эти истории, были весьма политически ориентированными и вдобавок заинтересованными в красочных, но не всегда правдивых, историях. В 2014 году ирландский историк Дэвид Вудс в специальной статье проанализировал этот сюжет и пришёл к выводу, что он был вырван из контекста и происходил из шутки императора, которая была построена на типичной для римской культуры игре слов и могла относиться к двум людям из-за ассоциаций словосочетания «конь Инцитат» (equus Incitatus , буквально «быстрый конь») с их именами. Адресатом колкости мог стать будущий император Клавдий, чьё имя образовано от прилагательного claudus (хромой, увечный) или консул-суффект 38 года Азиний Целер , чьё имя происходит от слова asinus (осёл), а вместе с когноменом Celer (быстрый) образует «быстрый осёл» .

Конь Калигулы в русской поэзии

Гавриил Державин в оде «Вельможа» привёл Инцитата в качестве примера того, что высокий чин не делает человека достойным:

Сто с лишним лет спустя поэт Алексей Жемчужников , известный также как один из создателей Козьмы Пруткова , полемически откликнулся на эти строки Державина:

Так поиграл в слова Державин, Негодованием объят. А мне сдаётся (виноват!), Что тем Калигула и славен, Что вздумал лошадь, говорят, Послать присутствовать в сенат. Я помню: в юности пленяла Его ирония меня; И мысль моя живописала В стенах священных трибунала, Среди сановников, коня. Что ж, разве там он был некстати? По мне - в парадном чепраке Зачем не быть коню в сенате, Когда сидеть бы людям знати Уместней в конном деннике? Что ж, разве звук весёлый ржанья Был для империи вредней И раболепного молчанья, И лестью дышащих речей? Что ж, разве конь красивой мордой Не затмевал ничтожных лиц И не срамил осанкой гордой Людей, привыкших падать ниц?.. Я и теперь того же мненья, Что вряд ли где встречалось нам Такое к трусам и к рабам Великолепное презренье.

В истории русской литературы известен эпизод, именуемый «дуэль эпиграмм». Этот эпизод связан с назначением знаменитого юриста А. Ф. Кони сенатором (